Международное право и требования современности

Газета Tagesspiegel комментирует методы борьбы США с терроризмом:

Критики требуют, чтобы база в Гуантанамо не была для американцев зоной вне закона. Администрация Буша в ответ советует внимательно ознакомиться с положениями Женевской конвенции. Они не распространяются на террористов "Аль-Каиды".

В этом споре о допустимых методах борьбы с терроризмом правы обе стороны. Подлинная проблема состоит в том, что международное право должно быть приспособлено к требованиям современности. Сегодня нам требуются законы, регулирующие борьбу с террористами, которые не носят армейскую униформу, маскируются под мирных гражданских лиц, преднамеренно убивают не в чем не повинных людей.

Ни международное право, ни правовая система того или иного государства не подготовлены, как следует, к борьбе с такого рода преступниками. В США инициатором дебатов о запрете пыток выступает сенатор-республиканец Джон Мак Кейн. Он пользуется большим авторитетом как ветеран войны во Вьетнаме, который провел пять лет в тюрьме "Вьетконга" для военнопленных и большую часть этого времени подвергался пыткам. Мак Кейн категорически отвергает применение пыток в любой форме,

вне зависимости от обстоятельств и места. Мак Кейн требует объявить вне закона все без исключения "жестокие, антигуманные и унизительные практики", в том числе запретить подвергать задержанных воздействию громкой музыкой, стробоскопических ламп или заставлять их стоять часами в одной позе.

Однако добытая такими возмутительными способами информация является полезной не только для США, но и для Германии. Не исключено, что именно это имел в виду министр иностранных дел ФРГ Штайнмайер, предостерегая "от опрометчивых обвинений и скоропалительных выводов".

Газета Süddeutsche Zeitung комментирует приглашение Шредера на работу в российский "Газпром":

"Газпром" - популярный работодатель. Там хорошо платят,

работа – надежная, солидная и престижная. Пока еще не ясно,

может ли новичок в этой области – Герхард Шрёдер - надеяться на

хорошо оплачиваемую постоянную работу в качестве шефа наблюдательного совета российско-германской компании по строительству газопровода. Зато уже сейчас ясно, что планы Шрёдера сделать карьеру в российской компании не способствовали улучшению его репутации среди немцев.

В Москве на это смотрят иначе, хотя никто не сомневается в том, что в качестве частного лица Шрёдер будет продолжать работать в том направлении, которое было для него одним из важнейших в

период канцлерства, это – глобальный энергетический бизнес.

В конце концов, кроме личной дружбы с Путиным, ничто не оказывало столь сильного влияния на российскую политику Шрёдера, как его убежденность в том, что будущее Германии зависит от российских ресурсов. Поэтому Шрёдер никогда не испытывал каких-либо угрызений совести относительно своего политического курса. Совершенно некритично он повторял вслед за Путиным его пропагандистские заявления о том, что Россия – демократическая страна. Ни один западный политик не вел себя столь предательски по отношению к российской оппозиции.

Поэтому ее представители меньше всего удивлены новой сферой

деятельности федерального канцлера.

Российские демократы уже давно опасаются, что западные политики ради нефти и газа будут готовы поступиться всеми своими принципами. Что касается Шрёдера, то он всегда хранил верность своим принципам в отношении России. Пока Шрёдер оставался канцлером он не проявлял сколько-нибудь заметного интереса к проблемам нарушений прав человека и законности в этой, крупнейшей по территории, стране планеты. С чего бы он стал интересоваться этими проблемами теперь, когда снова стал частным лицом? Однако тот факт, что Шрёдер теперь частное лицо, вовсе не значит, что его намерение занять руководящую должность в российско-немецком предприятии – его частное дело.

Ведь Путин пригласил на эту должность не простого ганноверского адвоката, а бывшего канцлера ФРГ. Причем, это приглашение вряд ли кто-то станет объяснять глубокими познаниями Шрёдера в

трубопроводной отрасли. Путину не составило бы труда подыскать для этой должности российских граждан, гораздо лучше разбирающихся в этом бизнесе. Для путинской государственной системы гигантский концерн "Газпром" имеет не менее важное значение, чем органы охраны правопорядка или армия.

"Газпром" содействует поддержанию внутренней стабильности и укреплению позиций России на мировой арене. Некоторым препятствием является лишь подмоченная репутация концерна за рубежом. Поэтому такая видная личность, как Герхард Шрёдер, появилась в самый подходящий момент. Шрёдер не несет больше политической ответственности, однако от моральной ответственности освободиться он не сможет.

Обзор печати подготовил Виктор Кирхмайер