На "праздных местах" России: немцы в Петербурге
Автор книги "Иностранцы в Петербурге" - очень интересной, с увлекательной легкостью написанной и прекрасно изданной, мгновенно ставшей библиографической редкостью, - краевед, библиограф, экскурсовод Алла Чеснокова.
Она ведет хронологический отсчет с начала 18-го века, с петровских времен. Почему Петр Первый, начиная свои преобразования, стал приглашать на службу иностранцев и опирался на них, понятно: во-первых, в самой России тогда просто не было необходимых специалистов (корабелов, архитекторов, теоретиков военного дела, ученых, инженеров, музыкантов, врачей и так далее), а, во-вторых, далеко не все соотечественники приветствовали новшества.
Приезжали в новую столицу в основном немцы, британцы и французы. Им и посвящены три соответствующих раздела в книге Аллы Чесноковой. Надо сказать, что каждая из живших в Петербурге этнических групп имела свою, так сказать, профессиональную специализацию. Автор книги проводит такую своеобразную классификацию: "Если, к примеру, среди иностранных пекарей, колбасников, инструментальщиков, врачей и аптекарей больше всего было немцев, а среди моряков, судостроителей или спортивных тренеров - англичан, то французы слыли лучшими поварами, портными, модистками, парикмахерами, а также учителями танцев, музыки, фехтования". Добавим к этому, что среди петербургских французов было также немало владельцев ресторанов и модных магазинов. Центральные улицы города пестрели вывесками: "Лионский магазин", "Большой парижский базар", "Цветы из Ниццы", "Настоящее марсельское мыло" и просто "Шарль", "Альфред", "Мадам Луиза".
Академики и врачи
Немцам в истории Петербурга принадлежит особое место. Немцы всегда составляли самый большой процент живших здесь иностранцев и представляли все слои общества - от членов царской семьи (между Россией и Германией существовали традиционно тесные династические связи) до булочников и аптекарей. Наибольший приток немцев в Петербург был связан с известными манифестами Екатерины Второй начала 1760-х годов. Она призывала европейцев "благосклонно на поселение в Россию селиться" на местах, "еще праздно остающихся" (то есть неосвоенных землях), включая и Санкт-Петербург.
Из 16 профессоров первого состава Академии 12 были немцами. Заметный след в истории русской науки оставили историк и лингвист Готлиб Зигфрид Байер, лейб-медик Роберт Блюментрост, в 21 год защитивший диссертацию и в совершенстве владевший несколькими языками (в том числе русским), философ Кристиан Вольф, физик Георг Крафт, математик и астроном Леонард Эйлер, этнограф и натуралист Иоганн Готлиб Георги (в честь которого, кстати, назван цветок георгин), путешественник, первым описавший флору и фауну Камчатки и Аляски Георг Вильгельм Штеллер, историк и исследователь Сибири Герард Фридрих Миллер...
Автор книги подробно, с интересными деталями, рассказывает о немцах-врачах - специалистах с европейской славой. Основателем российской хирургической школы считается, например, Иван Федорович (Иоганн Петер) Буш, написавший и первый в России учебник по хирургии, не раз переиздававшийся. Блестящим хирургом был и Николай Федорович Арендт, который получил известность во время наполеоновских войн. В 30 кровопролитных сражениях он сделал более 800 операций и, казалось, мог творить чудеса: процент смертности среди его пациентов был по тем временам на редкость мал. Николай Первый назначил Арендта своим лейб-медиком, и, кстати, по распоряжению императора Арендт руководил лечением раненного на дуэли Пушкина. Правда, спасти поэта он просто теоретически не мог. Операции на брюшной полости тогда находились под запретом, ни эфирного наркоза, ни антибиотиков не знали, методы переливания крови еще не были разработаны... В общем, такое ранение, какое получил Пушкин, было смертельным, и немецкий хирург, несмотря на все свое искусство, ничего не мог сделать.
Кони на Аничковом мосту
Наряду с немецкими хирургами и терапевтами, добавляет Алла Чеснокова, особой популярностью и почетом пользовались в Петербурге окулисты и педиатры. Между прочим, именно немцы впервые привезли в северную столицу очки.
Рядом с профессией врача в Петербурге стояла еще "более немецкая", если можно так выразиться, профессия аптекаря. Более 20 лет главную аптеку Санкт–Петербурга, открытую в 1704 году, возглавлял Христиан Эйслер. В первой трети 19-го века почти 90 процентов всех служащих в казенных аптеках и до 70 процентов - в частных составляли немцы. И первое место, - подчеркивает краевед, - бесспорно принадлежало аптеке Пеля. О трех поколениях Пелей - аптекарей и ученых-фармацевтов - напоминает сегодня массивное здание на 7-й линии Васильевского острова. Вдоль его фасада тянутся мозаичные надписи: "Аптека" и "Т-во профессора Пеля и сыновей". По крайней мере, одно изобретение Александра Пеля, самого именитого из семьи потомственных петербургских аптекарей, известно сегодня всем. Это аптечная ампула - запаянная стеклянная трубочка, в которой хранят стерильные дозированные вещества для инъекций.
Множество страниц в книге "Иностранцы и их потомки в Петербурге" отведено немецким зодчим и скульптурам. Множество архитектурных и скульптурных символов северной столицы, растиражированных в миллионах туристических открыток и сувенирных поделок, было создано именно немцами: от Балтийского вокзала до коней на Аничковом мосту. Эти четыре скульптурные группы "укротителей лошадей" создал Петр Карлович Клодт - не только превосходный ваятель, но лучший литейщик из бронзы в России середины 19-го века.
Ореховый гарнитур мастера Гамбса
Естественно, много рассказывается в книге и о немецких ремесленниках, которые жили и работали в Петербурге. Легендарной стала, например, немецкая мебель, изготовленная в Петербурге. Самая громкая слава - у мебельщиков Гамбсов, уроженцев Бадена. Основатель фирмы получил в свое время заказ на изготовление мебели для приданого дочерей Павла Первого. Со временем "гамбсова мебель" - символ изящества, добротности и удобства - украсила не только императорские дворцы, но и дома состоятельных петербургских дворян и купцов. И вошла в русскую литературу, причем не только благодаря знаменитому роману Ильфа и Петрова. Ее гораздо раньше упоминали и Тургенев ("широкое гамбсовое кресло"), и Гончаров ("откидная кушетка от Гамбса"), и поэт Мятлев ("кресла гамбсова изделья")...
Менялись вкусы и стили - и менялась мебель. Если "ранний Гамбс" - это солидные изделия из красного дерева, украшенные золоченой бронзой, то поздний - чаще всего светлая ореховая мебель на гнутых ножках и с тканевой обивкой. Именно такой "ореховый гостиный гарнитур" от Гамбса стал источником приключений героев романа "Двенадцать стульев".
Но литература - это не только писатели. Это также и издатели. "Генералом издателей" называли в Петербурге Адольфа Маркса, который в 1867 году начал выпускать "иллюстрированный журнал для семейного чтения" под названием "Нива". Журнал с его бесплатными приложениями был настолько популярен, что продавался неслыханным по нынешним временам тиражом - 250 тысяч экземпляров. В качестве приложений к "Ниве" печатались полные собрания сочинений русских и зарубежных классиков.
Автор: Ефим Шуман
Редактор: Вадим Шаталин