Обама в Берлине: визит без лишних эмоций

Кульминацией рабочего визита президента США в Германию 19 июня стало его выступление под открытым небом в центре Берлина - у Бранденбургских ворот. Пять лет назад Обама тоже приезжал в немецкую столицу, еще будучи кандидатом демократов на высший государственный пост в США. Говорят, американский сенатор уже тогда хотел произнести речь у этих исторических ворот, но канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel) была от такой идеи не в восторге, а потому гость выступал примерно в километре отсюда, на площади Большой Звезды с Триумфальной колонной в ее центре.

В тот июльский день 2008 года послушать Барака Обаму пришли порядка 200 тысяч восторженных жителей Берлина. Кандидата в американские президенты они готовы были носить на руках и искренне радовались, когда он и в самом деле победил на выборах.

Но сегодня от той "обамамании" в Германии не осталось и следа. Надежды немецкой общественности на коренное обновление Америки не оправдались, и берлинцы встретили президента США демонстрациями протеста, которые он, правда, не увидел, поскольку митинговали протестующие далеко за пределами правительственных кварталов немецкой столицы.

Обама и немцы

Немцы пеняют Обаме за так и не закрытую вопреки его обещаниям тюрьму Гуантанамо на Кубе, за применение беспилотников в качестве средства уничтожения предполагаемых террористов без суда и следствия, за невнимание к проблемам защиты земного климата, а теперь еще - и за тотальную слежку, которую ведут в интернете американские спецслужбы.

Вот почему сегодня на площади перед Бранденбургскими воротами царила совсем другая атмосфера, чем пять лет назад у подножия Триумфальной колонны. На оцепленную полицией площадь тщательно отобранных гостей пропускали строго по пригласительным билетам и после придирчивой проверки. Места им надо было занимать заранее, за три часа до начала представления и сидеть на солнцепеке при 33-градусной жаре. Проносить на площадь бутылки с водой или солнцезащитные зонтики не позволялось.

Некоторые из приглашенных немецких VIPов брать на себя такие муки не захотели. Так, бургомистр берлинского района Нойкёльн социал-демократ Хайнц Бушковский (Heinz Buschkowsy), по сообщениям печати, от чести послушать американского президента отказался в письменной форме, сославшись на свой возраст - 64 года, который не позволяет ему проводить так много времени на палящем солнце.

Что скажет президент?

А немецкая печать в преддверии выступления Обамы гадала, чего он такого исторического скажет у Бранденбургских ворот. Вспоминали слова прежних американских президентов, ставшие крылатыми.

Джон Кеннеди, например, ровно полвека назад признался в любви к жителям замурованного стеной Западного Берлина, заявив по-немецки с типичным американским акцентом, что и он чувствует себя берлинцем: "Ich bin ein Berliner". Позднее Рональд Рейган, выступая с западной стороны обнесенных стеной Бранденбургских ворот, эффектно призвал Горбачева открыть эти ворота и снести эту стену: "Mister Gorbachev, open this gate! Mister Gorbachev, tear down this wall!"

В этот раз самая массовая в Германии бульварная газета Bild в день выступления Обамы язвила, вкладывая в уста президента такие, например, изречения: "Мистер Воверайт (правящий бургомистр Берлина - Ред.), откройте этот аэропорт". Это - намек на проблемы долгостроя с новыми воздушными воротами немецкой столицы.

Или: "Ich esse gern Berliner!" ("Я люблю есть берлинцев!") "Берлинцами" в Германии называют пончики с повидлом.

Что сказал президент

Обама, однако, - не Кеннеди и не Рейган, да и время сейчас другое. Слов по-немецки или по-английски, которые бы стали крылатыми, он не произнес. Тем не менее немецкие наблюдатели оценили его речь у Бранденбургских ворот как удачную, хотя и не выдающуюся.

Обама, сняв пиджак и закатав рукава рубашки, около получаса говорил об исторических заслугах Берлина и его жителей, цитировал Канта, вспоминал о плане Маршалла, о восстании в ГДР 17 июня 1953 года, эпохальных переменах конца прошлого века, указывал на незыблемость трансатлантической солидарности.

Президент США вместе с тем предостерег от самоуспокоенности, пообещал принять меры по защите климата, призвал усилить борьбу с голодом и нищетой в мире, с безработицей, с проявлениями нетерпимости, в том числе, по отношению к геям и лесбиянкам - "нашим братьям и сестрам", как сказал Обама.

Кроме того, американский президент воспользовался берлинской площадкой, чтобы выступить с новым предложением к России по сокращению вооружений. Барак Обама заявил, что для обеспечения безопасности США и их союзников, а также для сохранения потенциала стратегического сдерживания Америке будет достаточно и сокращенного примерно на треть арсенала ядерных боеголовок. С этой целью он намерен начать переговоры с Москвой, в ходе которых речь, по его словам, должна пойти и о тактическом ядерном оружии России и Соединенных Штатов.

Журналисты президентом США довольны

Публика на площади Паризер-платц у Бранденбургских ворот внимала президенту спокойно, время от времени вежливо хлопала в ладоши. Если кто-то на залитых солнцем трибунах для гостей и лишился чувств, то явно не от их переизбытка, а от теплового удара. Речь президента не была особенно эмоциональной, и высечь искру эйфории на публичном выступлении в Берлине Бараку Обаме не удалось.

А вот профессиональным журналистам чуть раньше - на пресс-конференции в ведомстве федерального канцлера после переговоров с Ангелой Меркель - президент США понравился. Держался он без фанаберии, терпеливо, а главное - уважительно отвечал на вопросы прессы: о том, почему он до сих пор не закрыл тюрьму в Гуантанамо, о сканировании интернета Агентством национальной безопасности, о применении вооруженных беспилотников, о предполагаемых поставках оружия сирийским повстанцам, о химическом оружии, которое якобы применяет режим Асада, о сепаратных переговорах с афганскими талибами, об эгоистичной экономической политике Вашингтона.

Пресс-конференция продолжалась около часа и журналистам отвели время куда более щедро, чем обычно принято в ходе такого рода визитов. Вопросы они задавали острые, с подтекстом, без всякого пиетета к лидеру ведущей державы мира. Иной зарубежный государственный деятель в такой ситуации уже давно бы перешел в контратаку или в сердцах свернул разговор.