Протоиерей Николай Артемов: "Триумфализм закрывает России глаза"

В Мюнхене 4 и 5 февраля состоялись торжества по поводу прославления святого новомученика Александра Мюнхенского. Так теперь именуется Александр Шморель (Alexander Schmorell), участник антифашистской организации "Белая роза". Протоиерей Николай Артемов, настоятель мюнхенского Кафедрального собора Германской епархии Русской православной церкви за границей и один из инициаторов канонизации Шмореля, рассказал в интервью DW о критериях святости и опасности национального самодовольства.

DW: Отец Николай, что убедило вас в необходимости прославления Александра Шмореля как святого? Каковы критерии святости в православии?

Отец Николай Артемов: У монахов, епископов, праведных мужей и жен церковь требует явления чудес как дополнения к тому убеждению, что человек был праведен и господь его принял. У мучеников этого не требуется, поскольку полнота их свидетельства в кончине их. Некоторые люди говорят о канонизации Александра как о политической акции и не видят, насколько глубоко в нем измерение духовное и направленность на воскресение Христово.

- XX век породил сонмы мучеников, и далеко не все прославлены как святые. Что именно в короткой жизни Александра Шмореля сделало его судьбу особой в глазах церкви?

- В 2000 году православная церковь прославила новомучеников: 8000 имен были названы, другие, безымянные, прославлены сонмом. В случае Александра мы располагаем достаточным материалом. Так, у нас есть его письма из тюрьмы. Он свидетельствует, как в нем развивается не только покой: он говорит о веселости, о радости. Он пишет сестре, что "находит радость в боге".

Другой смертник, ученый из Голландии, имел при себе книги православных отцов, среди них - сочинения преподобного Феодора Студита. Александр цитирует Студита в письмах родителям, находит в нем подтверждения своим мыслям. Как радостного и полностью отдавшегося вере человека описывает Александра и католический священник, служивший в тюрьме. В день казни Александр сказал своему адвокату: "Вы удивитесь видеть меня в таком бодром и светлом духе. Но я исполнил дело своей жизни. Если бы вы мне сказали, что я буду освобожден, я бы сам не захотел этого. Если бы меня выпустили, я бы не знал, что еще мне делать в этом мире".

- Заложенный в 2000 году православный собор находится буквально рядом с тюрьмой, где Шморель находился в заключении, и кладбищем, где он похоронен. Вы специально выбрали такое место?

- Нет! Это он его выбрал! Община восемь раз пыталась получить разрешение на строительство храма, и восемь раз что-то этому мешало. Иногда проваливались уже решенные проекты. И вот в 1993 году, в год 50-летия со дня казни Александра, произошло два невероятных события: в Москве было найдено дело Шмореля (оно, как и дела других участников "Белой розы", было вывезено в СССР, но другие дела потом вернули, а дело Александра задержали), и нам дали разрешение на строительство храма на этом месте. Мы сперва не хотели так далеко от центра. А потом оказалось, что это прямо рядом с могилой Александра. Вот он смотрит теперь на эту белокаменную церковь, с крестами, с куполами, с привезенными из России колоколами.

- Другие участники "Белой розы", в частности брат и сестра Шолль, разделили участь Александра. Достойны ли и они канонизации?

- Мы не отвечаем за тех, кто находится вне нашей церкви. У них свое отношение к Богу. Ганс и Софи Шолль были евангелической веры, а у протестантов свое восприятие святости. Я только что говорил с видным представителем евангелической церкви. По его словам, Дитрих Бонхёфер (Dietrich Bonhöfer), известный богослов, погибший в концлагере, как бы является евангелическим святым, но у них нет такого понятия.

А Кристоф Пробст (Christoph Probst), тоже член "Белой розы", принял католическое крещение лишь перед казнью в тюрьме. Но я думаю, что дружба их очень значима, и каждый, кто почитает Александра, должен думать о том, как эти молодые люди вместе жили, воспринимали мир, Россию. Это очень важно для нас, русских, сегодня, потому что память захламлена стереотипами, которые именно "Белая роза" могла бы помочь уничтожить. В Германии вовсе не все было в годы нацизма так просто, как нам порой показывают в иных фильмах о войне.

- Ведь и Александр был в годы войны в России, пусть и в мундире фельдфебеля медицинской службы.

- Вот именно. Нельзя всех мазать одним миром. А то у нас такой пафос победителей, и этот триумфализм закрывает нам глаза на то, что сегодня происходит в нашей стране, в России. Например, сейчас в России, едва открывшись, снова закрываются архивы. Это меня ужасает, у меня волосы дыбом становятся. Ведь посмотрите, как в Германии исследуют ту же историю "Белой розы": постоянно углубляются, постоянно находят какие-то новые детали. В России же этот процесс осмысления прошлого грозит завершиться, не успев начаться. Очень хотелось бы, чтобы вся русская церковь и весь русский народ осмысляли ту трагедию, которая произошла в XX веке

- Отец Николай, для чего следует почитать современных святых?

- Это важно для жизни церкви. Ведь церковь живет и растет, это продложающийся Христос! Христианство - это живое дело. Оно творится сейчас, в душе каждого.

Беседовала Анастасия Буцко
Редактор: Дарья Брянцева