Равноправие на бумаге, а не в кошельке
А как насчёт надвигающегося 1-го мая? Правда, в Германии Первомай празднуют не столько как праздник международной солидарности трудящихся, сколько как Вальпургиеву ночь или главный шабаш ведьм. А ещё на Первомай влюблённые ставят своим девушкам так называемое «майское дерево» - берёзку, украшенную ленточками. Но это всё романтика, а мы поговорим о суровой правде жизни: почему женское равноправие существует на бумаге, а не в кошельке? А ещё мы посмотрим, как в Германии пытаются найти компромисс между свободой и безопасностью. Где грань, за которой забота о безопасности съедает свободу? Но давайте начнём с вопроса, почему женщины в Германии до сих пор зарабатывают меньше, чем мужчины?
Совет работодателям: при найме сотрудников отдавайте предпочтение женщинам. Они больше заинтересованы в самой работе, чем в заработке. И реже меняют место работы в погоне за заработком. Поэтому им можно меньше платить. Вы думаете, это только циничная шутка? Нет, это горькая правда: в Германии женщины до сих пор зарабатывают в среднем на 20 процентов меньше, чем мужчины. Давайте посчитаем разницу в полновесных евро. Возьмём сотрудников телефонных справочных служб. Мужчины зарабатывают на 530 евро больше, чем женщины. Ещё больше разница, например, среди химиков с высшим образованием, тут она составляет 850 евро в месяц. В государственном секторе разрыв не так велик. Но он, как ни странно, не сокращается, а растёт. Дело в том, что в попытках повысить эффективность работы государственных служащих и чиновников, многие ведомства вводят новые, более гибкие тарифы. Профессор гамбургского университета Дезире Ладвиг решила выяснить, почему в результате выигрывают, в основном, мужчины:
«Новейшие исследования показывают, что женщины по самым разным причинам предпочитают твёрдую ставку. Гибкие тарифы с премиальными и доплатами за производительность труда их пугают просто потому, что воспитание детей и семейные заботы оставляют им меньше времени для сверхурочных работ и специальных проектов».
Это вовсе не значит, что женщины работают меньше или хуже, чем мужчины. Просто критерии для оценки работы обычно вырабатывают мужчины. Проблема ещё и в том, что в Германии не принято говорить о зарплате. Кто получает сколько премиальных, и за что? И вообще, кто сколько зарабатывает?
«Непрозрачность - вот ключевое слово. На многих фирмах и даже в государственных учреждениях один сотрудник не знает, сколько получает другой. Это чисто немецкий феномен. В США или в Великобритании, например, каждый точно знает, сколько зарабатывает его начальник. И если сотрудник добивается повышения, он точно знает, какой прибавки к жалованию он может потребовать».
А где же у женщин больше всего шансов добиться равной с мужчинами оплаты труда? В новых фирмах и в новых отраслях, считает профессор мюнхенского университета Эльке Вольф:
«Там, где вводится система работы в группах, и нет жесткой иерархической лестницы, женщинам гораздо легче реализовать свои способности и добиться объективной оценки своей работы».
Но и профессор Вольф уверена, что главная беда - отсутствие справедливых критериев оценки работы. И приводит такой пример: воспитательница в детском саду - а это, в подавляющем большинстве женщины - несёт огромную ответственность за детей. Но на её зарплате это никак не отражается. А вот работник зоопарка получает премиальные, если он несёт ответственность за благополучие вверенных ему крокодилов или обезьян.
«Кто готов пожертвовать свободой ради временной безопасности, не заслуживает ни того, ни другого», говаривал один из отцов американской конституции Бенджамин Франклин. Но, судя по всему, большинство немцев Франклина не читало. Потому что на вопросы журналистов, готовы ли они, например, предоставить полиции право обысков через Интернет, большинство отвечает примерно так: мне скрывать нечего, я не террорист, я не педофил, пусть преступники боятся. Вот эти настроения и пытается использовать министр внутренних дел Германии Вольфганг Шойбле. Он с достойным лучшего применения упорством вбрасывает в общественную дискуссию всё новые законопроекты по укреплению безопасности. С теми же обысками персональных компьютеров история такая: ещё в феврале этого года Федеральный суд подобную практику запретил, поскольку нет законодательной базы. А в эту среду, на слушаниях в Бундестаге выяснилось, что Ведомство по охране Конституции всё-таки проводило такие незаконные обыски. Как после этого безоговорочно верить государству? Послушайте сообщение нашего берлинского корреспондента Марселя Фюрстенау:
Семь раз отмерь - один раз отрежь. Эта народная мудрость напрямую относится и к законодательству, урезающему свободы граждан в обмен на посулы повышения их безопасности. Министр внутренних дел Германии христианский демократ Вольфганг Шойбле прислушиваться к народной мудрости не желает. Он постоянно пытается расширить полномочия и возможности полиции и спецслужб по контролю за гражданами. Справедливости ради надо сказать, что Вольфганг Шойбле не первый, кто пытается использовать угрозу терроризма для укрепления полицейского контроля. Уже его предшественник на этом посту, социал-демократ Отто Шили, добился существенного ограничения гражданских свобод. Например, и телефонные компании, и Интернет-провайдеры обязаны по требованию спецслужб предоставлять им данные о своих пользователях. Банковской тайны практически не существует с тех пор, как Федеральное ведомство по охране конституции и Служба внешней разведки получили право контролировать счета. Конечно, бороться с отмыванием грязных денег или с финансированием террористических групп необходимо, но где гарантия, что данные о личных счетах граждан не попадут в налоговое управление? Или их не начнут продавать хакеры? Дальше - больше. Почта должна выдавать информацию о клиентах, авиакомпании – о пассажирах. Сейчас разгорелся очередной спор: в Германии идёт обмен заграничных паспортов. В новых паспортах будет встроен электронный чип с биометрическими данными владельца, в том числе, и отпечатками пальцев. Это, уверяют эксперты, необходимо, чтобы затруднить подделку документов. Но министр внутренних дел идёт дальше. Он настаивает на том, чтобы все биометрические данные сохранялись и по месту выдачи документов. Однако возникает вопрос, кто, и на каких условиях получит доступ к этой базе данных? До сих пор отпечатки пальцев снимали только у преступников и непосредственно подозреваемых, а так в разряд подозреваемых попадают все граждане страны. Вольфганг Шойбле считает все эти страхи необоснованными:
«Я стараюсь не раздувать истерию. Я не пытаюсь напугать граждан. Год тому назад, перед чемпионатом мира по футболу, я всех призывал к сдержанности и говорил: «Мы делаем всё, что в человеческих силах, но стопроцентной гарантии безопасности не бывает». С другой стороны, мы должны учитывать изменения в мире, новые угрозы, новые технологические возможности преступников, и готовиться им противостоять. Не больше, но и не меньше».
Следующая инициатива министра внутренних дел - разрешить обыски в Интернете. Вольфганг Шойбле обосновывает это тем, что террористы широко пользуются Интернетом при подготовке своих преступных планов. Но и здесь возникает тот же самый вопрос: кто, и на каких условиях получит право проводить такие обыски? Как избежать злоупотреблений? Технически проводить обыски в Интренете не сложно: с помощью специальной программы-шпиона можно выведать всю информацию с Вашего личного компьютера: с кем вы переписываетесь, какими темами интересуетесь в мировой сети, на какие форумы заходите. Нормальный пользователь даже и не заметит, как оказался под присмотром «старшего брата». А ведь это, по сути, ещё большее вторжение в частную жизнь человека, чем даже прослушивание его квартиры, ведь можно проследить все связи человека за много лет. Эксперт Свободной демократической партии по правовым вопросам, бывший министр юстиции Германии Сабине Лойтхойссер-Шнарренбергер, опасается, например, за свободу средств массовой информации:
«Ведь тогда можно будет безо всяких проблем проследить всю цепочку: с кем разговаривал человек, с кем переписывался по электронной почте, какие записи после этого появлялись в компьютере. И даже если журналист не указывает имён, можно вычислить, от кого он получил информацию. То же самое с врачебной тайной, тайной исповеди, правом адвоката не разглашать конфиденциальные данные о своих клиентах - всё это нарушается».
Сторонники жесткой линии в ответ приводят расхожий аргумент: законопослушному гражданину нечего скрывать. И ссылаются на конкретные примеры того, какую пользу может принести электронная слежка. Вот, в частности, пару месяцев назад полиция в Германии вскрыла целую сеть педофилов. Для этого не понадобились даже обыски их личных компьютеров. В Интернете следователи вышли на фирму, предлагавшую за деньги скачать видео с детской порнографией. Платить можно было с помощью кредитной карты. В результате полиции осталось только затребовать данные о том, с чьих счетов были в указанный период переведены суммы в 79 долларов 99 центов на счёт порнофирмы. Удалось арестовать 320 педофилов по всей Германии. Суды подтвердили правомерность такого метода следствия. Так что же, расширить возможности дознания в Интернете, разрешить обыски персональных компьютеров? Но опасность для обычного законопослушного гражданина, кроется в самом обилии данных, полученных из разных источников. Уполномоченный федерального правительства по защите персональных данных граждан Петер Шаар перечисляет, с какими жалобами обращаются люди в его ведомство:
«Они озабочены тем, что информация о состоянии их здоровья из компьютера их врача попадает в банк данных медицинских страховок. Они озабочены тем, что после поездки в какую-нибудь экзотическую страну они вдруг попадут в список лиц подозреваемых в терроризме. Они озабочены тем, что после поездки в отпуск, данные об этой поездке попадут в социальное ведомство и им перестанут выплачивать пособие по безработице».
Проблема в том, что обыкновенному человеку трудно определить, где же проходит грань между методами полицейского дознания, действительно необходимыми для борьбы с преступностью и терроризмом и тотальной слежкой за всеми гражданами без разбора. Как не допустить злоупотреблений? И, в конечном итоге, весь вопрос для него сводится к степени доверия государству. Поэтому Уполномоченный федерального правительства по защите персональных данных граждан Петер Шаар и считает долгом напомнить об ответственности экспертов и политиков:
«Технологически тотальная слежка осуществима уже сегодня. Поэтому это сейчас политикам надо решать, как они используют эти возможности. Это вызов для правового государства, это вызов для права как такового, как мы на это отреагируем».
А можно просто вспомнить слова одного из отцов американской конституции Бенджамина Франклина: «Кто готов пожертвовать свободой ради временной безопасности, не заслуживает ни того, ни другого».
Вот и всё на сегодня. Передачу мне помогли подготовить Генриэтта Вреге и Марсель Фюрстенау.