Борис Блахер: композитор, которого пора вспоминать

Если юбилей – это повод, чтобы вспомнить артиста, то биография Бориса Блахера (Boris Blacher) предоставляет к тому сразу несколько поводов: в декабре 1922 года, 90 лет назад, 19-летний Блахер попал в Берлин, где и остался на всю свою последующую жизнь. В декабре 1937 года, 75 лет назад, в Берлине же состоялась премьера его "Концертной музыки для оркестра", которая сразу принесла Борису Блахеру первую настоящую известность. Наконец, в январе 2013 года исполнится 110 лет со дня рождения композитора.

Россия - Китай - Берлин

Борис Блахер происходил из семьи обрусевших остзейских немцев с российским подданством. Его отец, коммерсант, учился в Петербурге, затем получил назначение в город Нючэуан (ныне Инкоу, КНР), где возглавил отделение русско-немецкого банка. Здесь Борис родился и пошел в школу. К семи годам он свободно говорил по-немецки, по-китайски и по-русски. У него была даже своя Арина Родионовна - привезенная с собой из России няня, заведовавшая, помимо детей, самоваром и пирогами. Следуя карьерному маршруту отца, семья перебралась в Яньтай, Ухань, а затем в Иркутск, где находилось центральное отделение банка.

Здесь Блахеров застала революция. Вместе с другими эмигрантами они бежали в Харбин, затем в Париж и Берлин. С детства имевший талант к музыке, в 1924 году Борис поступил в Берлинскую консерваторию. Уже в его самых ранних сочинениях проявилась яркая индивидуальность, которую без натяжек можно назвать русско-немецкой: кумирами Блахера были Чайковский и старший современник Игорь Ставинский. Открытая эмоциональность, драматические противопоставления духовых и струнных шли от первого, радикальное новаторство, интерес к сложным ритмическим структурам, к джазу – от второго. В 1925 году Блахер написал музыку к художественному фильму о Бисмарке, четыре года спустя – дадаистскую оперу "Хабемеаяя".

Словом, нельзя сказать, чтобы к 1937 году Борис Блахер был на "хорошем счету" в Имперской палате (что-то вроде госкокомитета) по вопросам музыки: сомнительное происхождение, сомнительные вкусы, сомнительная музыка. Почему дирижер Карл Шурихт (Karl Schuricht), один из самых влиятельных музыкантов своего времени, тем не менее решился стать "крестным отцом" первой большой премьеры 34-летнего композитора? Блахер позже утверждал, что Шурихт просто пожалел его, бедного музыканта, зарабатывавшего на жизнь в качестве тапера. Сохранившийся автограф "Концертной музыки для оркестра", по которому Шурихт разучивал сочинение, испещренный пометками дирижера, доказывает: для маэстро музыкальные идеяи молодого композитора были действительно интересны.

Премьера с продолжением

"Концертная музыка" была исполнена оркестром Берлинской филармонии в праздник Святого Николая, 6 декабря 1937 года. Выразительная, мелодически изобретательная, задорная музыка была встреча публикой "на ура" и сыграна оркестром "на бис" еще раз. Впрочем, есть свидетельства о том, что дирижер был недоволен ритмическими неточностями в первом исполнении и из-за этого решил повторить все еще раз. Так или иначе, но на следующий день в столичных газетах было написано: "Из-за грандиозного успеха сочинение молодого композитора Блахера было повторено дважды". После этого "Концертная музыка", подобно Первой симфонии Сергея Прокофьева, стала мировым "хитом": ее исполняли все немецкие оркестры, она звучала в Нью-Йорке, Лондоне, Париже.

Этот успех в некотором смысле обеспечил Блахеру иммунитет в последующие годы. Его написанная в 1940 году, во время большой дружбы между Гитлером и Сталиным, опера "Княжна Тараканова" была изъята из репертуара еще до премьеры, но не принесла композитору крупных неприятностей. Правда, настойчивый интерес к музыке запрещенных Шенберга (Arnold Schönberg) и Хиндемита (Paul Hindemith) привел к увольнению Бориса Блахера из Дрезденской консерватории, где он преподавал композицию. Но других репрессий не последовало.

Послевоенная карьера

Борис Блахер прожил долгую, продуктивную и счастливую творческую жизнь. Он оставил 14 опер, 9 балетов и много симфонических произведений. При жизни Блахера, занимавшего после войны должности ректора Берлинской консерватории и президента Академии искусств, его музыка исполнялась регулярно. Но после его смерти в 1975 году интерес к ней резко упал.

Это объясняется, с одной стороны, удаленностью Блахера от эстетики послевоенного авангарда, "новой музыки". С другой стороны, не следует забывать, что даже такие великие композиторы как Игорь Стравинский, Бела Барток и Дмитрий Шостакович только в последние годы заняли в мировом музыкальном каноне причитающееся им место. Музыка Сергея Прокофьева до сих пор известна широкому западному слушателю лишь фрагментарно. Вообще понятие неоклассицизма - стиля, в большой степени характеризующего наследие Блахера, - лишь сравнительно недавно перестало быть ругательным.

Так что, среди "открытий чудных", ожидающих любителей музыки, будем надеяться, в ближайшем будущем Борис Блахер занимает отнюдь не последнее место.