Телесериал о жизни эмигрантов и переселенцев / О писателях-переселенцах
По западногерманскому телевидению (WDR) демонстрируется первый в истории Германии так называемый «этнический сериал» «Deutsch Klasse», посвященный живущим в Федеративной республике иностранцам и немцам-переселенцам. Премьера фильма состоялась осенью прошлого года на образовательном канале Баварского телевидения “BR Alpha”. Но тогда его увидели по домашнему кабелю лишь жители Баварии и обладатели спутниковых тарелок. Теперь же благодаря трансляции по WDR, “Deutschklasse” доступен телезрителям на территории всей страны.
С исполнителем одной из главных ролей актером Юрием Росстальным встретилась Александра Штайн.
Действие фильма происходит в Народном университете, а его герои - слушатели курса немецкого языка. Поэтому название «Deutschklasse” можно воспринимать как не совсем грамматически правильное определение языкового курса, или же в качестве сумбурного проявления радости, – мол, немецкий язык, это – класс! Интересно, что героев фильма играют актеры той же национальности, что и персонажи, турков – турки, иракца–иракец, африканцев–африканцы. Но двух переселенцев из России сыграли украинцы. В частности, роль Бориса, выпала актеру Юрию Росстальному. Как он получил эту роль?
«Наверное, здесь не очень много актеров из России или из Украины. Наверное, у них не было выбора. Женщина, занимавшаяся кастингом нашла мою фотографию в агентстве «Кюнстлердинст”, показала режиссеру и у того даже не возникло сомнений».
Наряду с трудностями, возникающими при изучении немецкого языка, в сериале повествуется и о бытовых, и житейских проблемах героев. Например, беженцу Салиму нужны большие деньги, чтобы вывести из Ирака свою семью. 18-летняя дочь учительницы немецкого языка Сузанны не желает больше общаться с матерью и выезжает из квартиры, а бывший супруг перестает платить алименты. В результате она вместе с ученицей из Кении Кэрол основывает интернациональную женскую жилую коммуну. Позже в комнате своей соседки Сузанна обнаруживает африканку без документов и с грудным ребенком на руках. Сначала она негодует, но, узнав о трагичной истории этой женщины, убежавшей из дома из-за незаконнорожденного ребенка, начинает ей помогать. У турков – конфликт “отцов и детей” между патриархальными отцами и современной молодежью. Интересно, что фильм снимался о мигрантах и для мигрантов, тем не менее, он изобилует заезженными немецкими клише. В частности, и в отношении героя Юрия Росстального, – Бориса. Поскольку он муж переселенки из России, то создатели фильма решили, что он непременно должен быть алкашем и мечтать о работе таксистом. Еще один крутой поворот – алкоголик не может работать таксистом, Борис впадает в депрессию:
«Наверное, в отношении всех персонажей была задана некая схема. Но мы, актеры, пытались во все это привнести жизнь. И мне кажется, какие-то моменты получились. Живой человек играет живого человека, и если он профессиональный актер, то он может передать образ. Но, что касается самого сценария, то в нем была задана схема: вот есть такой, он из России, но он пьет и хочет быть таксистом».
А не пытались ли актеры-иммигранты переубедить немецких режиссеров?
«Дискутировать мы могли, но после начала работы это бы привело просто к трате времени. Изменить и кардинально переписать сценарий, было уже невозможно. О каких-то вещах мы спорили и что хорошо, что они прислушивались, соглашались и принимали какие-то мои предложения».
Тем не менее, Юрию Росстальному повезло. Его серии снимал Фолькер Шмит несколько лет проработавший в немецком театре в Казахстане. Каких-то конкретных установок, как именно играть переселенца он не давал, а просто смотрел, что и как делает Юрий, и говорил, подходит это ему или нет. Ну, а дальше все было делом актерского мастерства и профессиональной наблюдательности:
«У меня есть знакомые, приятели, друзья, с которыми я общаюсь. Это у меня привычка, наблюдать, общаться и собирать. Если я ничего и не делаю, то у меня оно просто работает в подсознании. У людей существует некий момент депрессии. Кто-то выдерживает, а кто-то теряет надежду, там он был кем-то, работал по специальности, он приезжает сюда, – здесь другая страна, чужой язык, и вроде кажется, что нет никаких перспектив. Я слышал даже, что многие хотят вернуться назад, потому что не находят себе применения».
Юрий Росстальный уже снялся в нескольких западных фильмах. В частности, он сыграл главаря украинской мафии Гулегина в картине Лилианы Ковани “Игра Рипли” (Ripley’s Game) с Джоном Малковичем в главной роли.
Не значит ли это, что Юрий Росстальный из-за своего происхождения обречен на Западе до конца дней играть алкашей и мафиози?
«В начале моей немецкой карьеры многие сулили мне «бандитскую» творческую судьбу. Однако я уже сыграл советского генерала, жертву времен сталинских репрессий, а в фильме «Мой брат идиот” я представал в роли простого работяги».
Недавно Юрию Росстальному поступило не совсем обычное предложение на роль богатого игрока в бильярд, украинца по происхождению, в картине режиссера Дани Леви; рабочее название фильма “Zucker”. Этот фильм должен стать первой «еврейской комедией» в истории послевоенного немецкого кинематографа.
А теперь к другой теме. Самые интересные и содержательные мемуары, как известно, обычно пишутся через десять, а то и двадцать лет после произошедших событий. Время как бы отсортировывает мелкое, выдвигает на передний план детали, которые казались тогда несущественными. Сегодня в Германии, наверное, только ленивый переселенец не написал еще книгу. Благо издательское дело невероятно упростилось: плати деньги и печатай свои произведения. Ни цензоров тебе, ни начальников. Тему продолжит мой коллега Константин Июльский.
Председатель боннского литературного общества немцев из России Агнес Гизбрехт практически каждый день имеет дело с такими свежеиспеченными литераторами.
«Здесь, в эмиграции, очень многие начинают писать. Вероятно, им нужен какой-нибудь выход. В последние годы наблюдается любопытная тенденция: многие бывшие трудармейцы начинают издавать книги за свой счет».
Пишут переселенцы в основном на русском языке, изредка на немецком. Мало кто надеется заработать на этом деньги. Книги обычно раздариваются знакомым с дружескими подписями, несколько штук могут разойтись на презентации. Тем неожиданней оказался успех книги Герхарда Вольтера «Зона полного покоя», изданной в баварском издательстве Вальдемар Вебер Ферлаг. Это произведение, рассказывающее о судьбе российских немцев, охватывает период с тридцатых годов до начала перестройки. По масштабности и силе воздействия его сравнивают нередко с «Архипелагом ГУЛАГ» Александра Солженицына. Говорит Вальдемар Вебер
«Книга была написана на русском языке еще в 1991 году. После этого автор получил более тысячи писем и на основе этих писем, встреч и работы в архивах КГБ написал уже монументальную книгу. Приехав в 1996 году в Германию, он два года дописывал свою книгу. Она вышла в свет в Москве в 1998 году, в три раза большего объема. Тираж был небольшим, практически никто не смог ее купить, книга была распространена между членами общества Видергебурт. Вольтер прожил в Германии в городе Фульда всего два года и скончался во время поездки на Украину».
Издавая год назад перевод книги Герхарда Вольтера на немецкий язык, Вальдемар Вебер предполагал, что она заинтересует в основном местных немцев, не знакомых практически с историей своих российских соотечественников. После ее выхода в свет, в издательство неожиданно посыпались телефонные звонки, читатели интересовались, где можно купить книгу и на русском языке. Оказалось, что и российские немцы, живущие в Германии, с удовольствием читают хорошую мемуарную литературу.
«Потребность в подобных книгах не уменьшается, а наоборот растет. Об этом феномене пишут сейчас и немецкие газеты. Прежде такая газета как "Зюддойче Цайтунг" вряд ли бы напечатала рецензию на подобную книгу. Тема страдания немцев, не важно каких, бразильских или местных, была табу. Сейчас все издания подобного рода широко комментируют книгу Вольтера. С появлением таких книг, как книга Гюнтера Граса, или Йорга Фридриха об уничтожении немецких городов, после издания книг Петера Гросса, Райнхарда Игрла – тема обозначилась и легализовалась. На последней Лейпцигской ярмарке было очень много мемуарных книг о страданиях всех. Настало время живых воспоминаний.
Трагедия российских немцев – часть общей трагедии двадцатого века, считает Вальдемар Вебер. Но при этом, повторяет он, нельзя забывать, что в процентном отношении этот этнос пострадал больше других народов, они потеряли практически половину своего населения. Нельзя допустить, чтобы люди забыли этот геноцид.
«В Освенцим почему-то верят, а в то, что не газом, а голодом и кровавым поносом можно уничтожить за одну неделю десять тысяч человек, как это было в трудармии моего отца, в это никто не хочет поверить. В том безмолвии, которое существует еще вокруг преступлений сталинизма, воспоминания будут продолжаться. Пока живы еще очевидцы, нужно как можно больше собирать их воспоминаний. Груз истории тянет вниз и от него надо очищаться. Масштаб уничтожения российских немцев чудовищен. Поэтому книга Вольтера уникальна. Это не только судьба самого автора, это еще и судьбы ста пятидесяти очевидцев. Народ впервые обретает в этой книги свой голос».
Вальдемар Вебер уже провел несколько презентаций книги Герхарда Вольтера «Зона полного покоя». Недостатка в слушателях не было. Каждый раз зал набивался до отказа. И все же зачастую после этих встреч Вальдемар Вебер испытывает чувство неудовлетворенности.
«Приходят в основном пожилые люди. Из среды местных немцев приходят, как правило, пожилые люди, которые сами это пережили. Нельзя забывать, что после войны прямо на улицах германских городов было схвачено около миллиона немцев и увезено на каторжные работы. Из них лишь триста тысяч вернулись назад. Печально, что из среды российских немцев приходят люди старшего поколения или их дети, очень мало приходит молодежи. Поэтому нужно вызывать интерес у молодых людей к этой теме, не бывает людей без истории. Мы имеем дело в Германии с населением, которое приехало из таких мегаполисов как Челябинск, Караганда, Новосибирск, Красноярск. У них нет уже никаких корней, перестройка вырвала их из любого исторического контекста. Старики жалуются мне порой, что их внуки не желают читать эти книги ни на русском, ни на немецком языке. Я в ответ, а почему же вы им раньше то не рассказывали? А они мне: боялись. Виновато это забитое поколение, которое боялось в свое время рассказывать правду своим внукам. Теперь же рассказывают, да молодежь это уже не интересует, для них это мифическая история, им это просто не интересно».