У Буша появился "гуру из ГУЛага"
1 февраля 2005 г.
Безграничные амбиции Джорджа Буша подогревает отнюдь не только пламя идеализма, тлеющее в его душе. Буш полагает, что нашел магическое средство, способное разрешить извечный конфликт между идеалистами и реалистами, руководствующимися исключительно соображениями безопасности и национальных интересов. По идее Буша, свободу в собственной стране можно гарантировать, лишь расширяя границы свободного мира в целом.
А поскольку миролюбивыми партнерами могут считаться только демократические государства, распространение свободы становится "срочной и обязательной" гарантией национальной безопасности. Основная идея Буша гласит: "Жизненные интересы Америки и наши убеждения отныне – совпадают". Эту же самую мысль высказал Натан Щаранский в своей книге на странице 72: "Если демократия и права человека станут достоянием всего мира, ценности и интересы свободного мира совпадут". А поскольку "свобода может трансформировать любое общество", - говорится далее в книге Щаранского, - "тирания обречена на провал как зловредный анахронизм, как некогда рабовладельческие общества".
Курс Буша-Щаранского
Этот манифест глобального "неоконсерватизма" американский еженедельник "Уикли стандарт" радостно окрестил курсом "Буша-Щаранского". По своей природе Буш реагирует не на идеи, а на их носителей. Биография у Щаранского такая, что хоть героический эпос по её мотивам пиши. Сподвижник Сахарова, участник Хельсинкской группы, организатор антисоветских демонстраций, лидер еврейских отказников, добивавшихся выезда из СССР. Выехать ему так и не разрешили, упрятав на 9 лет в лагеря, пока не обменяли в 1986 году на провалившегося советского разведчика.
"В условиях диктатуры главная задача состоит в том, чтобы найти внутреннюю силу, встать на борьбу со злом. Тогда как в открытом обществе главная задача – четко сформулировать моральные принципы, чтобы выработать в себе способность распознавать зло", - цитирует Die Zeit книгу Щаранского. Поэтому "свободный мир" сегодня разделился на тех, кто пытается воздействовать на зло увещеванием, и тех, кто встает на борьбу со злом. В свое время слова Рональда Рейгана об "империи зла" были восприняты в лагерях ГУЛага как призыв к освобождению. В этом и состоит привлекательность визионерства Щаранского для Буша. Буш не только опирается на моральный авторитет "гуру из ГУЛага". С помощью идей Щаранского "война с терроризмом" выглядит логическим продолжением "холодной войны", а эра Буша как бы наследует эре Рейгана. У Буша появляется возможность вступить в права наследства, предвещающего великую победу и триумф свободы. Политическая жесткость, однозначность высказываний и освободительный пафос уже выглядят как американская традиция. Конечно, родственные души - Буш и Щаранский - обходят молчанием ту или иную шероховатость своих теорий. Ни слова о диктаторах - друзьях Америки, ни слова о решающей силе оружия в деле распространения свободы. И опасности спутать демократический универсализм с американским национализмом, как бы не существует.
Обзор подготовил Виктор Кирхмайер