Чешско-словацкие отношения: 10 лет спустя
По окончании Бархатной революции и падении коммунистического режима в Чехословакии никто, по видимому, не мог предсказать, что, не успев освободиться от советского влияния, это наиболее западное славянское государство с давними демократическими традициями вскоре исчезнет с карты Европы. В 1993 году Чехословакию постигла участь других многонациональных и некогда социалистических государств, таких как СССР и Югославия: республика, возникшая после распада Австро-венгерской империи и просуществовавшая 76 лет, разделилась надвое.
Казалось бы, всё началось довольно невинно: со споров из-за нового названия государства. Когда новоизбранный президент Вацлав Гавел в январе 1990 года предложил исключить из названия страны слово «социалистическая», словацкие представители внесли предложение дополнительно разделить слово «чехословацкая» дефисом. Почему это было так принципиально? Дело в том, что коммунистический режим, исповедовавший концепцию пролетарского интернационализма, говорил о единстве братских народов, часто забывая о их национальных особенностях и интересах. Поэтому слово «чехословацкий» за 40 лет властвования коммунистов стало синонимом политики подавления всяких национальных чувств с целью укрепления единого государства, где на первом месте стояла 10-миллионая Чехия, а в хвосте плелась её «младшая сестра», 5-милионная Словакия. Такая политика изжила себя так же, как и коммунистический режим, и именно это было смыслом предложения словаков: без национальной эмансипации победа Бархатной революции, в которой они сыграли далеко не последнюю роль, была для них неполной. В конце концов дискуссия, получившая название «дефисной войны», вылилась в идею создания федерации двух республик: так в названии страны появилось слово «федеративная». На протяжении двух следующих лет между обеими сторонами велись споры о реальном содержании этого понятия. Существовало три правительства: чешское, словацкое и федеративное, взаимодействие между которыми было отнюдь не лёгким. Переговоры о разделении полномочий между этими правительствами были по существу бесконечными и безрезультатными. Вспоминает бывший председатель Словацкого народного собрания Франтишек Миклошко.
- Здесь сыграла свою роль словацкая неопределённость и внутренняя противоречивость: с одной стороны, тогдашние опросы общественного мнения показывали, что люди хотят сохранить единое с чехами государство, но одновременно выступают за принятие декларации о суверенитете. Осуществить такую программу было невозможно, несмотря на то что таковым было мнение большинства. С другой стороны, я осознавал, что рано или поздно Словакия должна вырасти из детских штанишек и повзрослеть. Человек становится по-настоящему взрослым, когда уходит из родительского дома и начинает вести самостоятельную жизнь. Точно так же происходит и с организмом нации в целом.
К 92-му году прежде всего на словацкой стороне стала непоколебимой уверенность в том, что сосуществование чехов и словаков в одной федерации рано или поздно должно кончиться. Эта позиция была подкреплена настроениями самих словаков, которые не хотели упускать исторического шанса на обретение государственной независимости. Уже с 91 года президент Гавел не воспринимался в Словакии как президент словаков, и его поездки в Словакию были связаны с массовыми протестами в Братиславе. Единственным регионом, поддерживающим федерацию, была Восточная Словакия, для которой союз с Чехией был гарантией суверенитета и экономическим козырем в отношениях с восточными соседями. С другой стороны, понимая неизбежность разделения федерации, словацкие политики стремились отложить его на как можно более поздний срок, чтобы сделать его более выгодным для себя.
Вопрос решился после выборов в июне 92 года: победившие партии Вацлава Клауса в Чехии и Владимира Мечияра в Словакии пришли к выводу, что все попытки сохранить былое единство нецелесообразны. Легитимность разделения была подтверждена решением федерального собрания республики. В тот же день подал в отставку президент федерации Вацлав Гавел. Было решено, что до конца года будут завершены переговоры о разделении полномочий и имущества между обеими сторонами, и таким образом с 1-го января 1993 года официально начали своё существование два новых независимых государства: Чешская и Словацкая республики.
Сегодня те, кто принимал тогда это решение по разному оценивают ту ситуацию, но соглашаются в том, что разделение было неизбежным. Вот что думает тогдашний чешский премьер-министр Вацлав Клаус.
- Да, сейчас я воспринимаю это как поражение, но так как это поражение было неизбежно, то к его оценке нужно подходить немного иначе. Действительным поражением бы было, если бы федерация распалась стихийно, если бы между двумя народами возникла взаимная ненависть, а ситуация приблизилась бы к югославскому варианту развития событий.
Некоторые, как Мирослав Мацек, один из немногих сторонников разделения среди чешских политиков, считают договор о разделении федерации наиболее важным моментом своей политической карьеры.
- Я лично считаю разделение федерации одной из наиболее успешных и значительных вещей, сделанных мной в политике. Даже если бы вся моя последующая политическая карьера не блистала никакими достижениями, моего участия в разделении было бы вполне достаточно, чтобы быть удовлетворённым результатами своей политической деятельности.
Каковы отношения между Чехией и Словакией сегодня? Имущественные вопросы были решены, но не везде без проблем и до конца. Например, у самой чешско-словацкой границы, в районе словацкого городка Макова, есть дачный ареал, где дачные участки традиционно принадлежали чехам. Словацкая сторона отказала владельцам дач в праве их приватизации и провела приватизацию в пользу местных властей, что вызвало недовольство чешских хозяев. Спор продолжается через суд и до сих пор не закончен. Также между двумя странами существует безвизовый режим, который действует в отношении их граждан, но вот иностранцы, путешествующие через Словакию на восток, часто забывают о том, что они обязаны заплатить за словацкую транзитную визу.
Можно сказать, что и 10 лет спустя после распада федерации Чехия по прежнему остаётся для многих словаков окном в мир. В последнее время поговаривают даже о «утечке мозгов» из Словакии в Чехию. Словацкая диаспора в Праге является одной из наиболее многочисленных. Близкая и богатая чешская столица влечёт к себе молодых словаков, прежде всего студентов. По взаимной договорённости обучение для словацких студентов в Чехии является бесплатным. В частности, на физико-математическом факультете Пражского университета от 30 до 40 % студентов составляют словаки. Интерес чехов к учёбе в Братиславе значительно меньший, что вызвано прежде всего более низким экономическим уровнем развития Словакии. Очень многие словаки ездят в Чехию и в частности в Прагу на заработки, что для Чехии экономически выгодно, так как рабочая сила из Словакии является относительно дешёвой, а главное—добросовестной. Вот что думает по этому поводу один из живущих в Праге словаков.
- В Чехии я сталкивался с мнением, что, мол, словаки приезжают работать к нам в Чехию и лишают нас рабочих мест. Это неправда, так как сегодня за те деньги, которые платят словакам, чехи бы работать не стали. Кроме того, в Чехии существует недостаток квалифицированных рабочих, готовых работать за сравнительно низкую плату. Я думаю, что раз уж мы готовимся к вступлению в Евросоюз, то чехи и словаки должны постепенно привыкать к тому, что сами окажутся в подобной ситуации в Европе, а на место словаков в Чехии приедут, например, украинцы.
Объединяют чехов и словаков так же и подобные трудности: в частности, национальный вопрос. В частности, в каждой из двух стран существуют проблемы с национальными меньшинствами: в Чехии — судетский вопрос, в Словакии—проблема венгерского сепаратизма, вызванная тем, что в 5-миллионной Словакии живёт около миллиона венгров. В этом смысле заграничная политика обеих стран координируется так, чтобы оказывать как можно большую поддержку друг другу на европейской и мировой арене. Кроме того, многочисленным национальным меньшинством по обе стороны границы являются цыгане, социализация которых всё ещё остаётся во многих случаях проблематичной.
В культурном отношении обе республики были самостоятельны и во времена «реального социализма», после разделения эти различия лишь усугубились. К примеру, для молодого поколения чехов понимание некоторых особенностей словацкого языка составляет бóльшую трудность, чем для их родителей. Многие чехи, для которых словацкая речь была как бы вторым родным языком, с сожалением отмечают, что слышат её намного реже, чем 10 лет назад. Что касается культурных контактов, то здесь почти ничего не изменилось: звёзды классической музыки, театра и кино гастролируют на другой стороне границы так же часто, как и раньше, если не чаще. Говорит сотрудница Словацкого культурного института в Праге.
- Коммуникация между нами сегодня является более непосредственной, чем раньше. Многое зависит от спроса, но я считаю, что спектр воспринимаемой в Словакии чешской культуры весьма широк. Даже менее качественная продукция находит своего потребителя только потому, что существует какая-то внутренняя необходимость не оборвать тот информационный канал, который ведёт к нам из Чехии. Центральные чешские газеты до сих пор читаются в Словакии. С другой стороны, попытка распространять крупнейший словацкий еженедельник «СМЭ» в Чехии провалилась из-за отсутствия читательского интереса.
Многие говорят о том, что сейчас взаимный интерес является даже более спонтанным и практически мотивированным, чем при социализме. К примеру, молодые словацкие актёры и актрисы снимаются в фильмах чешского либо совместного производства, наиболее известные словацкие режиссёры живут и работают в Чехии. В Праге проводится фестиваль словацкого театра, существует словацкий культурный институт. Чешские студенты часто отдают предпочтение словацким переводам научной литературы, которые намного дешевле, а зачастую и качественнее чешских.
- Существует своеобразный парадокс в том, что словаки, которые наиболее стремились к отделению от Чехии, сегодня знают о чехах намного больше, чем чехи о словаках. Я считаю, что частично это вина средств массовой информации, так как чешские телевидение и радио постепенно отзывают из Словакии своих корреспондентов. Думаю, что словацкий культурный институт в Праге делает очень мало для того, чтобы чехи имели лучшее представление о происходящем в Словакии, так же как и чешский культурный институт в Братиславе.
Сегодня Чехия и Словакия представляют собой два независимых информационных пространства. Можно сказать, что интерес словаков к политическим событиям в Чехии несравненно более высок, чем наоборот. А вот в сфере шоубизнеса ситуация прямо противоположная: в последнее время молодые словацкие исполнители завоёвывают чешские сцены и радиостанции. Вот как описывает ситуацию один из сотрудников чешского радио:
- После разделения федерации в 93 году отношение слушателей нашего радио к словацким песням было довольно неприязненное: большинство относило их к зарубежной продукции, и многие упрекали нас в том, что со времён социализма наш репертуар мало в чём изменился, так как мы слишком большое внимание уделяем словацкой эстраде и новостям из Словакии. Но сегодня я даже не знаю, каков процент исполняемой на нашем радио словацкой музыки, так как словацкие песни мы не отделяем от чешских и относим к их категории отечественной эстрады. Слушатели в последнее время отдают предпочтение словацким исполнителям даже перед такими популярными чешскими артистами, как Карел Гот.
Здоровое соперничество между двумя странами существует и в области спорта, особенно хоккея, который является национальным спортом как чехов, так и словаков, и одинаково популярен в обеих странах. Здесь пока больше везёт чехам: словацкие хоккеисты только однажды выиграли чемпионат мира, тогда как чехи трижды стали чемпионами мира и олимпийскими чемпионами в 1998 году. Чешские и словацкие журналисты с интересом следят за успехами соседей и всё время как бы мысленно соревнуются с ними.
Можно сказать, что чехи и словаки, которые раньше считали себя братьями, сейчас склоняются больше к тому, что они являются братьями скорее двоюродными, а не родными. Все соглашаются с тем, что через 20 лет различий между Чехией и Словакией будет намного больше, чем сегодня. В последнее время главным объединяющим фактором между двумя странами стало их стремление к вступлению в ЕС. Говорит один из отцов Словацкой независимости Ян Чарногурский, который в 93 году был премьер-министром Словакии.
- Что касается вступления в Евросоюз, то такие относительно развитые области как Братислава или Прага не получат оттуда никаких дотаций, ибо по существу не имеют в этом необходимости. Но что касается например Восточной Словакии, то как менее развитая часть страны она получит дотации наряду с подобными регионами в Чешской республике. Таким образом, по-моему, правильнее говорить о разнице в уровне дотаций не между Чехией и Словакией, а между отдельными регионами Европейского союза в целом.
На сегодняшний момент Чехия уже является членом НАТО, Словакия готовится к принятию в эту организацию. Совсем недавно министры обороны Чехии и Словакии договорились о будущей совместной охране воздушного пространства обеих стран, был создан совместный чешско-словацкий батальон быстрого реагирования. С Нового года перестанут существовать всякие препятствия, усложняющие торговлю между двумя странами. Будут отменены ограничения на ввоз безалкогольных напитков, мясных консерв и рапсового масла, исключением останется только сахар. Этот шаг является одним из многих на пути к будущему сосуществованию в едином европейском экономическом пространстве: Словакия должна вступить в ЕС одновременно с Чешской республикой, 1 мая 2004 г.
- Думаю, что после вступления в ЕС в отношениях между чехами и словаками не произойдёт каких-либо коренных изменений. Тенденция такова, что эти отношения улучшаются. Надеюсь, что в Евросоюзе будут созданы лучшие условия для того, чтобы наши народы были ближе друг другу.
Таково мнение одного из словацких студентов, учащихся в Праге. Говоря вообще, Чехия и Словакия могли бы служить примером добрососедства и взаимного доверия. Без общего прошлого и без культурной близости обоих народов такое взаимопонимание вряд ли бы было возможным.