50 лет Европейского Союза
Но не удивляйтесь, если не так часто услышите именно эту формулировку: 50 лет Европейскому Союзу. Почему? Во-первых, потому, что Европейский Союз – не раз и навсегда окаменевшее как количественно, так и качественно содружество государств. С января этого года, например, в это содружество входят также Болгария и Румыния, и общее количество стран ЕС достигло 27-ми, а живущих в этих странах граждан ЕС теперь более 480 миллионов. В общем, Европейский Союз продолжает расти, что в пятьдесят лет дело не всегда привычное, и меняться. Эти изменения связаны, прежде всего, с углублением евроинтеграции. Ну, а, во-вторых, полвека назад Европейский Союз, строго говоря, ещё создан не был. Шесть стран подписали 25-го марта 1957 года в Риме два договора – о создании Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества по атомной энергии. Третьим «китом», на котором стоит ЕС, третьим камнем в его фундаменте стала основанная ещё раньше организация – Европейское объединение угля и стали. Она, кстати говоря, прекратила своё существование в 2002 году (просто себя исчерпала). А вот два других соглашения – так называемые Римские договОры – по-прежнему считаются основополагающими учредительными документами Европейского Союза. Мы посвятили сегодняшнюю передачу им.
Пожалуй, впервые публично и, можно сказать, даже афористично озвучил идею создания единой Европы Уинстон Черчилль. В сентябре 46-го года, выступая в Цюрихском университете, он призвал к созданию Соединённых Штатов Европы – по аналогии с Соединёнными Штатами Америки.
«Когда Европа объединится, её триста или четыреста миллионов жителей будут жит, не зная границ, спокойно, счастливо и богато».
Уже в 1949-м году был создан Совет Европы, деятельность которого сосредотачивается, в первую очередь, на обеспечении прав человека и фундаментальных свобод на континенте. Объединение угля и стали и «Римские договОры» 57-го года носят совсем другой характер, хотя и здесь превалировало политическое, а не экономическое начало.
Идея объединения угля и стали (на Западе его называют «Монтана-унион») заключалась в том, чтобы поставить столь важнейшие стратегические материалы под совместный контроль и, таким образом, исключить возможный военный конфликт между Германией и Францией. Без возможности свободно распоряжаться углём и сталью, самостоятельно регулировать их добычу и производство, - без всего этого практическая вероятность конфликта была ничтожной. И не случайно министр иностранных дел Франции Роберт Шуман в своей речи по поводу подписания соглашения «Монтана-унион» говорил:
«Европе пора бы уже перестать был полем битвы, на котором истекают кровью и истощая силы враждующие стороны. Мы дорого заплатили за то, чтобы понять столь очевидную истину. И это понимание заставляет нас идти новыми путями, к объединённой и, наконец-то, мирной Европе».
Согласно Римским договОрам 1957 года, внутри Европейского экономического Сообщества устранялись таможенные барьеры и водились единые таможенные пошлины на товары, которые экспортировались за пределы Сообщества. Значительные шаги были сделаны и в том, что касалось единой торговой и аграрной политики.
Европейское экономическое сообщество было создано шестью государствами-учредителями (Бельгией, Голландией, Италией, Францией, ФРГ и Люксембургом), в первую очередь, как таможенный союз, который должен был обеспечить свободу перемещения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Что касается Евр-атома, то он объединял усилия перечисленных стран в области мирного использования ядерной энергии. Но стратегическая идея «Римских договОров» - это мечта о единой Европе. Тогдашний канцлер ФРГ Конрад АденАуэр подчёркивал:
«Только если наши шесть стран будут всё теснее сотрудничать друг с другом, это обеспечит нам стабильность, безопасность, свободное развитие и социальный прогресс».
АденАуэр говорил о шести странах, но он всегда очень энергично ратовал за расширение Сообщества – и за то, чтобы распространять сотрудничество и на другие области. Он не случайно упомянул о свободе и безопасности в разгар «холодной войны».
Ещё до подписания «Римских договОров» шесть стран-учредителей рассматривали предложение о создании Европейского оборонительного сообщества, то есть чисто европейского военно-политического содружества (в отличие от трансатлантического союза НАТО, в которое входили тогда и входят сейчас США и Канада). Но здесь странам-учредителям не удалось договориться между собой. После Второй мировой войны прошло слишком мало времени, и барьер недоверия ещё не был преодолён. Важную роль играло и то, что считалось тогда и отчасти считается сегодня предметом национальной гордости – например, свои собственные Военно-воздушные силы, своё собственное командование и так далее. Но когда речь шла о таможенном и экономическом союзе, а также о мирном использовании ядерной энергии, тут страны-учредители решили и решились поступиться частью своего суверенитета. Было ясно, что необходимо сделать серьёзные шаги, наметить целый комплекс интеграционных перспектив. Комиссия, в которую вошли министры иностранных дел Нидерландов, Франции, ФРГ и стран Бенилюкса, выработала предложения, ставшие политической основой Европейского Экономического Сообщества. Перспективные цели формулировались так:
«Создание общего рынка, гармоничное развитие экономической деятельности внутри Сообщества, постоянный и уравновешенный рост производства, бОльшая стабильность в сохранении и повышение уровня жизни, более тесные отношения между государствами, входящими в Сообщество».
То есть фундамент получившей столь впечатляющее развитие европейской интеграции был заложен уже тогда – пятьдесят лет назад на Капитолийском холме итальянской столицы. Правда, далеко не всё шло так гладко, как хотелось бы сторонникам европейского единства. Когда в начале шестидесятых годов своё желание присоединиться к Европейскому Экономическому Сообществу выразили некоторые другие страны континента (в частности, Великобритания), этому воспротивилась Франция. Трудности возникали и позже. Как подчеркивал в одном из своих выступлений, посвящённых подписанию «Римских договОров» Конрад Аденауэр:
«Мы, конечно же, не собираемся почивать на лаврах: слишком много ещё предстоит сделать, всё это – только начало. Но и радости по поводу того, что подписание «Римских договОров» - очень важный шаг по направлению к единой Европе, - этой радости мы не собираемся скрывать. Ведь её разделяют с нами миллионы жителей континента».
И, несмотря на все трудности, «европейская идея» завоёвывала всё больше сторонников как среди политиков, так и (поставим это слово в кавычки) «простых» людей.
В начале шестидесятых годов несколько стран, не вошедших в Европейское Экономическое Сообщество (в частности, Великобритания), создали свою собственную альтернативную организацию – Ассоциацию свободной торговли. Но очень скоро они поняли, что ЕЭС – намного более эффективная организация и решили присоединиться к ней. Однако вступлению Великобритании в Сообщество этому категорически воспротивилась Франция. Переговоры, которые велись с Данией, Ирландией и Норвегией тоже пришлось прекратить. Генерал Шарль де Голль, занимавший пост президента Франции, не мог противопоставить какие-либо серьёзные аргументы предложению стран-учредителей вместо единогласного вотума по тем или иным вопросам решать их квалифицированным большинством. Но он пошёл на своеобразный трюк: на встречах министров стран Европейского Экономического Сообщества в течение полугода кресло представителя Франции оставалось пустым. Таким образом, де Голль блокировал принятие любых решений. Наконец, в январе 66-го года был достигнут компромисс: члены ЕЭС получали право вето, когда решались, так сказать, судьбоносные для Сообщества или для их страны вопросы. То есть принцип выработки консенсуса остался определяющим.
Что касается расширения Европейского Экономического Сообщества, то здесь дело сдвинулось с мёртвой точки лишь в 1969-м году – после того, как генерала де Голля сменил на посту президента Франции Жорж Помпиду. В 73-м году в ЕЭС вступили Великобритания, Ирландия и Дания. Причём, в Ирландии и Дании вопрос о присоединении к Сообществу решался на всенародных референдумах – как и в Норвегии, население которой, в отличие от населения Ирландии и Дании, незначительным большинством голосов (меньше 54 процентов) проголосовало против вступления в ЕЭС. Кстати говоря, в 94-м году норвежцы ещё раз отвергли на референдуме предложение о вступлении в Европейский Союз, и Норвегия до сих пор не входит в него. Зато в ЕС (где «С» означало сначала Сообщество или Содружество, а теперь – Союз) вошли после того, как там победила демократия, Греция, Португалия и Испания. Кроме того, членами ЕС стали Австрия, Финляндия, Швеция, позже страны Балтии – Литва, Латвия, Эстония, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Мальта, Кипр, а с января 2007 года также Болгария и Румыния.
Интересный вопрос: а выходила ли какая-либо страна из Европейского Союза? Да, выходила. Только не страна, а часть страны. В 85-м году Гренландия, которая, как известно, формально относится к Дании, получила внутреннее самоуправление – и решила выйти из Европейского тогда ещё Сообщества. И вышла. Никто никаких препятствий ей не чинил.
Я не буду подробно говорить обо всех этапах, который прошёл за полвека своего существования Европейский Союз. Обозначу лишь кратко, пунктиром, не вдаваясь в детали, чтобы вы получили представление о том, какие важные это были шаги. Сначала, в 57-м году, - создание зоны свободной торговли с отменой таможенных пошлин, квот и других ограничений в торговле между странами-учредителями Европейского Экономического Сообщества. Затем создание «полновесного» таможенного союза и переход к единой политике в отношении третьих стран, формирование единого внутреннего рынка, обеспечивающего свободное движение услуг, капиталов и рабочей силы. В девяностые годы и в начала 21-века был создан Экономический и валютный союз с заменой национальных валют единой валютой – евро, Но это всё экономические шаги. Не менее важны и шаги политические, которые, правда, давались с бОльшим трудом. Но ещё в восьмидесятые годы был принят ряд инициатив, направленных на углубление европейской интеграции и расширение компетенций ЕС. Кстати говоря, новое официальное название – Европейский Союз, которое это уникальное содружество наций носит с 1992 года, - весьма примечательный факт. Потому что «Союзом» Европейское Сообщество стало по Маастрихтскому договОру, который ввёл общее гражданство ЕС.
Готовя эту передачу, я думал: как сделать так, чтобы не ограничиваться лишь историей Европейского Союза. Она, безусловно, интересна, но всё же важно и другое. О настоящем Европы я много рассказываю в моих передачах. Хочется сказать о будущем. В Брюсселе – столице Европейского Союза – находится так называемый «Дом возобновляемых источников энергии». Он расположен в том самом районе, где находится штаб-квартира ЕС.
Снаружи «Дом возобновляемых источников энергии» совершенно обычно для Брюсселя: серый фасад, высокие окна в белых рамах… Вот только двери покрашены в ярко-бирюзовый цвет. За ними представлены самые разные современные технологии, позволяющие экономить электроэнергию и сберегать природные ресурсы. Кристина Линц, генеральный секретарь Европейского объединения энергетических компаний, специализирующихся на так называемых альтернативных источниках энергии, рассказывает:
«На ремонт и реконструкцию этого здания мы затратили на 15 процентов больше, чем обычно тратится на такие дома. Это, в общей сложности два миллиона евро, а полезной площади здесь две тысячи квадратных метров. Но зато расходы на электроэнергию у нас в полтора раза меньше, чем было бы, если бы мы использовали обычные системы отопления и освещения. Так что ясно: затраты окупятся в течение ближайших лет».
Офис Кристины Линц находится в этом здании на улице Рю де Арлон – как и офисы десятка других организаций, который работают в той же области. А финансировала ремонт и реконструкцию здания бельгийская королевская семья. В том числе – и котельную, которая находится в подвале.
«Дом отапливается специальными брикетами или гранулами. Это ничто иное, как спрессованные опилки. Их привозят на машине, сгружают в специальную цистерну, где они гранулируются, и это твёрдое биотопливо поступает по транспортёру в котёл, - объясняет Кристина Линц. - То есть всё автоматизировано, никакие кочегары нам не нужны. И вред для окружающей среды – минимальный».
Но это – лишь одна из альтернативных технологий, которые здесь используются. На крыше стоят солнечные батареи общей площадью 30 квадратных метров, они покрывают около пяти процентов всей потребности в электроэнергии. И, между прочим, не только греют, но также и охлаждают здание в жаркие летние дни.
Правда, Кристина Линц мечтает о бОльшем. Одного-единственного дома ей уже недостаточно.
«В общем и целом в Брюсселе очень плохо обстоит дело с возобновляемыми источниками энергии. Правда, Европейский парламент не так давно оборудовал крышу солнечными батареями, - замечает Кристина. - То есть что-то делается. Но очень, очень мало. Страны-члены Европейского Союза могли бы проявить здесь бОльшую активность».
То есть, повторю я слова Конрада Аденауэра, сказанные полвека назад: ещё рано почивать на лаврах. Европейскому Союзу есть, чем заняться – и не только в области энергетики.