Александр Роднянский о "команде Путина" и "Слове пацана"

Какие события мировой культуры стали самыми запоминающимися в 2023 году и что ждет российское кино в году наступающем? Почему некоторые деятели культуры вступают в "команду Путина", а другие выбирают эмиграцию? На эти вопросы теле- и кинопродюссер Александр Роднянский ответил в эфире "DW Новости Шоу".

DW: Александр Ефимович, если бы вы подводили культурные итоги года, какое событие было бы для вас главным?

Александр Роднянский: Я все-таки очень мало смотрю российское кино и вообще не смотрю российский театр. Но я смотрел в этом году много международного кино и немало - международного театра, а также немало читал. Поэтому итоги моего культурного года очень отличаются от того, что подвели бы как культурный итог года в России.

- Тогда расскажите о мировых итогах. Что важного произошло в мировой культуре за этот год?

-  Год сложный. Война одна, война другая… Как известно, в мире сейчас 185 войн. Но мы-то живем войной России в Украине. Еще меня очень заводит то, что происходит в Израиле. Весь мир стал сложным, и кинематограф, в частности. Но не только кинематограф: и книги, и театр воспринимаются совершенно иначе, и от них другое требуется. Кто-то хочет утешения, успокоения, кто-то - ответов на вопросы, кто-то - объяснения тому, что происходит.

Я для себя традиционно ищу диалога, и для меня очень важен полноценный разговор о том, что происходит с нами. Не обязательно разговор должен идти в одежде сегодняшнего дня и рассказывать о вышеупомянутых событиях и с ними связанных. Мне кажется, что год в кинематографическом смысле был очень сильный и индустрия хорошо себя показала, причем и в сегменте независимого кино со скромными бюджетами, и в сегменте большого, студийного кино.

В прошлом году для меня самым эмоционально близким был очень маленький, очень независимый фильм Aftersun ("Солнце мое"), оставшийся бы незаметным многим - если бы не Каннский фестиваль, где он был показан, а дальше был уже и "Оскар", и все прочее. А в этом году на меня такое же влияние оказал фильм под названием "Прошлые жизни" (Past Lives) режиссера-дебютантки Селин Сон. Этот фильм сделан по законам совершенно чудесных мелодраматических, если не сказать романтических, историй, но это абсолютная антимелодрама о том, что на самом деле из себя представляет жизнь. Это фильм горький и в то же время очень человечный, очень трогательный.

С другой стороны, "Оппенгеймер", который мне очень понравился. Мартин Скорсезе - это, наверное, самый великий из живущих в мире и работающих режиссеров, создающий огромные картины, исторические… Не саги, но я бы не назвал "Оппенгеймера" и байопиком. Потому что это история не столько Оппенгеймера, сколько его открытия - атомной бомбы - и мук совести, которые переживает человек, создавший самое страшное оружие на земле.

Мук совести, за которые его и пытаются наказать. В этом смысле - совершенно необычный фильм и очень современный, потому что он как бы рефлексирует то, с чем мы живем: инструменты убийства, убийство на потоке, конвейер убийств, который был запущен, вроде бы, интеллигентными, умными, страдающими даже людьми.

- Я хочу вернуться к российскому обществу, за которым вы постоянно следите и с которым постоянно вступаете в диалог. Изменилось ли оно за почти два года войны? Стало ли больше тех, кто молчит, или тех, кто поддерживает войну?

-   Я не беру на себя смелость судить. Я в России не бываю, очень редко встречались с теми, кто оттуда приезжает. То, что я скажу, - не более, чем личное впечатление, построенное на моем общение и с близкими и друзьями, которые общаются там с кем-то.

Ощущение, что привыкли к войне, война стала частью образа жизни, ушла на второй план, ушла из разговоров, с ней научились жить, и поэтому поддерживать разговоры о войне или который раз создавать вокруг нее пространство неразрешимого конфликта никто не хочет.

Да, большинство знакомых мне людей молчит. И я считаю, что это твердый показатель неподдержки войны. Потому что все, кто поддерживает войну, спокойно бы высказались. Почему бы и не получить бенефиты и привилегии, полагающиеся, без сомнения, за поддержку войны? Раз не выступают, раз уходят от этого разговора, значит, война им не нравится - по тем или иным причинам, необязательно по тем же, по которым она не нравится мне.

- Накануне президентских выборов в России обычно появляется "команда Путина", в том числе из деятелей культуры, которые его поддерживают. Она появилась и сейчас. Появился ли там кто-то, кого вы не ожидали?

-  Я невнимательно посмотрел. Мне сказали, там есть много классических музыкантов. Я спросил кто - уточнили. Я не удивился.

- За это получают какие-то гонорары, привилегии?

- Нет, не думаю. Так живут. Им сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Ну а как откажешься? Если люди, которые связаны личными отношениями. Например, Валерий Гергиев. Его попросит его друг, и он не может отказать. Юрий Башмет точно так же, уже очень давно в системе отношений с властью. А остальным всем кто-то позвонил, сказал: "Мы хотим составить список команды Путина". Чтобы отказаться, надо сказать: "Извините, я не хочу быть членом команды Путина". Конфликтная история, согласитесь? И не все готовы на эти проблемы.

- Вы - человек, прекрасно знающий людей, имеющих отношение к кино в России. Ваш совет им - уезжать? Или все-таки оставаться и что-то делать?

- Я, видите ли, обязался сам себе не давать никаких советов. Это настолько важное личное решение, настолько опасное для жизни. И я считаю, что последний, кого должны слушать люди, принимающие решения о собственной жизни и будущем, это кто-то со стороны, и я, в частности. Понятно, что это сложнейший выбор.

Кино - это многомиллиардная индустрия. Найди свое место в кино непросто. Взять и отправиться из Москвы в Европу или Соединенные Штаты с тем, чтобы оказаться там востребованным, - это надо быть уверенным в себе, точно иметь за плечами очень заметные фильмы. Настолько заметные, чтобы их знали в тех странах, куда ты отправляешься, и дальше бороться за свое право на работу. Это не у всех получится. И многие это понимают.

(…) Я не думаю, что предстоят хорошие годы. Я думаю, что все время гайки закручиваются. Сколько угодно можно отворачиваться и уходить во внутреннюю эмиграцию, но мне представляется, что мало кому надо там прожить. Сейчас начали очень жестко разбираться с писателями. Они уехали, они выступают, и громко…

И тем не менее это очень жестко - в отношении самого популярного писателя в России, я имею в виду Бориса Акунина или Григория Чхартишвили, открыть сразу два уголовных дела и объявить его террористом и экстремистом . Это такие твердые решения, означающие, что начинается новая волна репрессий по отношению к деятелям культуры. Здесь будет очень трудно удержаться в стороне и промолчать.

- Что ждет российское кино?

- Есть очень много талантливых людей, много денег. Фильмов и сериалов стало больше. Допускаю, что со статистической точки зрения начнут появляться таланливые работы. Скорее всего, в сегменте жанрового кино или фильмы с историями, которые будут восприниматься, как некие метафоры сегодняшнего состояния вещей. Ну например, успех "Слова пацана". Это, конечно же, ответ на вопрос о сегодняшнем времени.

В сегодняшней России сделан сериал, который заговорил о сегодняшнем времени на материале конца 80-х годов советской жизни. Это, безусловно, вещь сегодняшняя - ощущением сегодняшняя: беспомощностью семей, безголосьем общества, аморальностью и произволом власти, возможностью протеста только в том сегменте, которая называется организованной преступной группой, и так далее.

- Как вы относитесь к тому, что этот сериал срезонировал и в Украине?

- Украина была частью Советского Союза, и советское прошлое, советский менталитет, безусловно, свойственен огромной части украинцев. Украина - страна, которая болезненно пытается расстаться с прошлым, сегодня прямо в войне, поэтому какая-то часть людей чрезвычайно болезненно и воинственно воспринимает интерес к этому сериалу. Это естественно: во время войны с Россией успех сериала, сделанного в России, да еще и за государственные деньги… По меньшей мере странно. Но, вероятно, есть что-то в этом сериале, что корреспондирует с личным опытом отдельных людей.

- То есть еще есть культурные связи, которые дают надежду на восстановление отношений в постпутинский период?

- Культурных связей точно нет. Есть общность каких-то звеньев ДНК-цепочки. И наверное, при желании, если бы не было войны и если бы со временем устаканились отношения…В моем понимании, это победа Украины, репарации или возмещение ущерба Украине со стороны России, принятие Россией на себя ответственности за все, что случилось во время кровавой войны. Наверное, в будущем это помогло бы восстановлению и культурных связей. Но боюсь, что сегодня говорить об этом даже неловко на фоне того, что в Украине от российских снарядов погибают мирные люди. 

Смотрите также: