Лютеранская община в Москве

Среди множества материалов по истории православно-лютеранских отношений особую ценность представляют сведения о тех представителей обеих Церквей, которые подвизались на ниве духовного просвещения, исследуя различные аспекты этой темы. И в связи с этим привлекает внимание деятельность пастора Московской евангелическо-лютеранской общины Андрея Ивановича Фехнера.

Сын петербургского аптекаря, русского поданного, Андрей Иванович Фехнер родился 16 августа 1825 (по старому стилю) года; высшее образование получил на богословском факультете Дерптского университета (ныне - Тарту, Эстония). По окончании курса со степенью кандидата богословия он был назначен викарным пастором Царскосельской (ныне - город Пушкин, близ Петербурга) евангелическо-лютеранской церкви и вскоре утвержден в должности самостоятельного пастора. Незадолго до этого лютеранский приход, находившийся в соседнем Павловске, объединился с Царскосельским, и Фехнер стал пастором той и другой общины.

В Царском селе он преподавал также Закон божий воспитанникам лютеранского вероисповедания в Александровском кадетском корпусе, вплоть до упразднения этого заведения в 1860 году, а с 1863 года - в петербургских школах 1-й Гимназии и так называемой Введенской прогимназии. В 1865 году он был назначен членом (заседателем) Петербургской евангелическо-лютеранской консистории.

К этому времени скончался пастор Московской Михайловской кирхи Эразм Шталь, и церковный совет общины, согласно утвержденным в декабре 1839 года правилам избрания пасторов, избрал Фехнера в старшего пастора(Pastor primarius) своей церкви. Это произошло в марте 1867 года.

Исполняя свои обычные пасторские обязанности, Фехнер состоял заседателем Московской духовной лютеранской консистории и давал уроки Закона божия как в реальном училище своей общины, так и в IY-м Кадетском корпусе. За свою активную деятельность он получил ряд знаков отличия, в том числе Владимира Четвертой степени.

Но в связи с историей православно-лютеранских отношений пастор Фехнер представляет интерес своими научно-литературными исследованиями. За весь продолжительный период пребывания лютеранских пасторов в Москве, приглашенных сюда еще при царе Иване Грозном в 16 веке, это был наиболее образованный пастор.

До тех пор историей московских протестантских общин занимались некоторые из петербургских пасторов: в 18 веке - Грот, в 19 в. - Юнгблут и Дальтон. Но они не были знакомы непосредственно с религиозной жизнью Москвы и не могли работать в ее архивах. Поэтому вполне естественно, что их труды не могли быть всегда точными и полными. Восполнить этот пробел выпало на долю пастора Фехнера.

Вскоре после его переезда на службу в Москву началась подготовка к приближающемуся юбилею 300-летия существования в Москве лютеранской общины. Возникла мысль, чтобы ко дню юбилея в 1876 году был написан труд о ней; за осуществление этой задачи и принялся пастор Фехнер. Он повел работу с большой энергией и настойчивостью. Он познакомился с московскими учеными, специалистами по русской истории, в частности, с Соловьевым, Погодиным, Поповым, Тихонравовым, архимандритом Амфилохием. Он также завязал отношения с некоторыми русскими исследователями, жившими в других городах, просмотрел массу книг в Румянцевском музее и работал в Московском главном архиве министерства иностранных дел. Плодом его подготовительной работы стала большая масса относящегося к данному вопросу печатного и рукописного материала.

Так, например, Погодин дал ему копию дела об известном мистике Квирине Кульмане, сожженном в Москве в первые месяцы после свержения царевны Софьи; эта копия осталась у него после смерти Погодина и впоследствии была принесена в дар Румянцевскому музею. Профессор Тихонравов передал пастору Фехнеру экземпляр своей тогда еще не напечатанной работы о Кульмане, Фехнер перевел ее на немецкий язык. Архимандрит Амфилохий делился с ним своими соображениями по поводу найденных в стене московского Данилова монастыря надгробных памятников, перенесенных сюда ранее с первого в Москве инославного кладбища; академик Кунин присылал ему книги из библиотеки Академии наук.

Сбор материала продолжался, одновременно с этим шла работа над имевшимися уже разрозненными сведениями. Именно здесь обнаружились присущие автору качества, столь ценные для исследователя: терпение, осторожность и беспристрастие. Считая преждевременным составлять собственно "Историю" протестантских общин в Москве, он исследовал отдельные аспекты этой темы с самым тщательным изучением источников- научный метод, особенно необходимый в данном случае.

Дело в том, что первоначальные сведения о становлении московских протестантских общин из-за утраты архивных данных вследствие пожаров и других причин могут быть лишь до некоторой степени восстановлены с помощью известий, находящихся в сочинениях иностранных писателей о России. Но если и в 19 веке иностранные известия о России не отличались точностью, то еще раньше их беглость и тенденциозность были самым обычным явлением. Вот что, например, сообщали пастор Бер и его тесть Буссов о лютеранской церкви времен Бориса Годунова: когда царь Борис разрешил московским лютеранам построить в Немецкой слободе кирху, то "они выстроили к славе Господа Бога такую церковь, что затем сам царь предпочел эту немецкую кирху многим своим церквам для похорон в ней брата датского короля, герцога Ивана".

Эта кирха на самом деле была небольшая, деревянная и довольно скромная, и ее нельзя было сравнивать по красоте и великолепию с величественными кремлевскими соборами и храмом Василия Блаженного. Герцог Иоанн, скончавшийся в Москве, жених Ксении Годуновой, был похоронен в этой кирхе потому, что иностранных христиан в России не хоронили при православных храмах. И если о такой славе кирхе сообщили лютеране, долго жившие в Москве, а Бер сам служил при ней пастором, то известия писателей, которые приезжали в Россию на короткое время или совсем не были в ней, были еще более противоречивыми.

Поэтому стремление Фехнера проверять такого рода сведения составило его особую заслугу. Впоследствии, говоря о том, что послужило ему руководством в выработке его критического метода, пастор Фехнер отметил статью академика Куника о хронике Буссова. "Она точно озарила меня каким-то светом", - говорил он об этом исследовании и советовал своим коллегам изучать ее внимательнее.

О каждом историческом факте он писал на особой карточке, где в отделе примечаний точно и подробно указывал источники и пособия и свои собственные критические суждения. Такого рода сведения он редко излагал от своего лица, но чаще приводил слова наиболее достоверного первоисточника, добавляя при этом любые дополнительные сведения. Карточки он помещал в специальных ящиках в определенном порядке, в хронологической последовательности. Постепенно у него накопился проверенный и снабженный примечаниями материал по истории московских лютеранских общин; здесь было много ценных сведений, которые имели косвенное отношение к данной теме. Оставалось составить введение к этой летописи, снабдить ее приложениями и указателем и издать все это в печати, что пастор Фехнер и сделал к юбилейному году своей общины. Этот труд увидел свет под названием "Хроника евангелических общин в Москве".

Хотя и ранее и после выхода данного сочинения пастор Фехнер напечатал несколько статей и брошюр, но эта "Хроника" явилась его главным трудом. Она вскоре обратила на себя внимание русских и иностранных исследователей. На страницах "Православного обозрения" профессор Попов писал о ней: "Книга пастора Фехнера представляет собой не только обильный материал для истории евангелических общин, возникших в Москве постепенно в течение 3 последних столетий, но и значительные поправки и дополнения к прежним сочинениям, имевшим в виду историю Лютеранской Церкви в России, и в этом отношении она представляет ценный вклад в литературу по церковной истории вообще и отчасти по истории русского просвещения".

Профессор Брикнер так отозвался об этом труде в "Сборнике государственных знаний": "Изданная пастором Фехнером в Москве "Летопись евангелических приходов в Москве" заключает в себе чрезвычайно богатый материал не только для истории протестантов, но и для истории иностранцев в России вообще. Автор с изумительным прилежанием собрал из разных источников множество данных, относящихся к этому предмету и сгруппировал эти данные в хронологическом порядке. Таким образом, заглавие труда "Летопись" вполне соответствует форме книги... Главная заслуга издания заключается в полноте собранного материала. Начитанность автора замечательна. Он принимает в соображение самые разные источники, составляющие ныне библиографическую редкость; множество статей, напечатанных в разных издававшихся когда-то русских журналах не ускользнуло от его внимания. В редких случаях писатели не специалисты, собирая исторический материал, отличаются такой добросовестностью, таким знанием дела, такой полнотой сведений".

Сам автор хорошо понимал, что его труд - это только подготовительная работа для истории. Свою "Хронику" он образно сравнил с возом сена, где можно найти и разнообразные красивые цветы и простую траву. Но при всем этом масса проверенного материала, точное указание литературы и объективная оценка написанного ранее по данному предмету, научное подведение итогов составляет неотъемлемую заслугу данного сочинения.

Говоря о деятельности пастора Фехнера в целом, выпускник Санкт-Петербургской духовной Академии Цветаев, продолживший во второй половине 19 века исследования по истории лютеранских общин в России, отмечал, что "продолжительное общение с русской средой и внимательное знакомство с нашей отечественной историей положили на него особый отпечаток. В нем заметна была какая-то особая простота, мягкость, общительность, благожелательность к России. Устной русской речью он владел свободно, мог довольно правильно и писать. О наших ученых деятелях на поприще русской истории, из которых со многими он был знаком лично, всегда отзывался с неподдельным уважением. Похоронить себя он завещал просто, без речей и венков, везти на кладбище без всякой пышности".

Земные труды пастора Фехнера завершились в 1887 году. Прошло более ста лет со времени его кончины. И весьма символично то обстоятельство, что в том городе ( г. Пушкин), где пастор Фехнер начинал свою деятельность, в 1977 году была возобновлена деятельность евангелическо-лютеранского прихода. Регулярные встречи между представителями лютеранского и православных приходов, миротворческая работа, совместная работа на экуменическом поприще - все это вносит определенный вклад в развитие православно-лютеранских отношений и является продолжением того дела, которому так много сил отдал пастор Андрей Иванович Фехнер.