У Москвы и Пекина общие стратегические интересы
19 августа 2005 г.
- Каково значение российско-китайских маневров, особенно, если принять во внимание тайваньскую проблему? Ведь Пекин до сих пор не признает независимости Тайбэя и угрожает применить силу…
- Эти маневры имеют политическое и экономическое значение, а также носят символический характер. У Китая и России есть целый ряд общих интересов, исходя из которых, страны заключили так называемое стратегическое партнерство. Закреплено оно было в 2001 году договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.
Кроме того, не стоит забывать и о ряде интересов, не нашедших отражения в официальных документах. Так, обе страны демонстрируют единство по проблеме сепаратизма. К примеру, Китай полностью поддерживает российскую политику в Чечне. И соответственно, еще ни разу Россия не критиковала Китай за то, что происходило и происходит в Тибете и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
По сути, Москва поддерживает и позицию Пекина по отношению к Тайваню. Так что на этом фоне нынешние маневры приобретают особое значение. Они призваны наглядно продемонстрировать остальному миру общность стратегических устремлений Москвы и Пекина.
- Можно ли говорить о том, что Россия видит в Китае стратегический противовес США?
- Думаю, да. С особой наглядностью это показал визит в Москву председателя КНР Ху Дзиньтао в июле этого года. В совместном заявлении, составленном по его итогам, говорилось, что усилия обеих стран будут направлены против претензий отдельных государств "на монополизацию и доминирование" международной политики.
В свете последних событий в Киргизии, Узбекистане, а также на Украине и в Грузии, заявление глав обоих государств приобретает особую пикантность. В нем, в частности, говорится, цитата: "Международное сообщество… не должно подразделять страны на лидирующие и подчиненные". На деле это означает, что Россия и Китай будут оказывать противодействие всем попыткам вмешательства во внутренние дела центральноазиатских республик (которые, с их точки зрения, исходят из-за рубежа, а точнее из стран, расположенных вне этого региона).
- Насколько опасен для России мощный, как с экономической, так и военной точки зрения Китай?
- Да, этот вопрос является предметом интенсивных дискуссий в России. Москва является крупнейшим поставщиком оружия Китаю, в том числе и современных боевых истребителей и штурмовиков Су-27 и Су-30. А сейчас в России даже рассматривают возможность поставок Китаю стратегических вооружений.
Кстати, одним из итогов нынешних учений может стать позитивное решение по этому вопросу. Речь идет, прежде всего, о поставках стратегических подводных лодок, а также стратегических бомбардировщиков среднего и дальнего радиуса действия. Конечно, многие российские эксперты задаются вопросом, а не совершает ли Москва роковую ошибку, идя на столь широкомасштабное военное сотрудничество с Китаем.
Не создает ли себе Москва своими собственными руками мощнейшего конкурента? В настоящий момент господствует мнение, что это не так, что размах сотрудничества и вид поставляемых вооружений не будет иметь столь далеко идущих последствий. Однако если в Москве действительно примут решение о поставках Пекину стратегических вооружений, дискуссия эта вспыхнет с новой силой…
- Не возникает ли у вас ощущения, что бывшая мировая держава стремится любой ценой принять участие в строительстве новой сверхдержавы?
- По сути, так оно и есть. Конечно, России не особенно приятен сам факт того, что Китай набирает силу столь быстрыми темпами. Думаю, несмотря на то, что подобные доводы с возмущением были бы отвергнуты российской стороной, здесь большую роль играют расовые и культурные различия между двумя странами.
Сегодня многие в России ломают головы над вопросом: "Как могло случиться, что дальневосточные регионы России безнадежно отстали от развивающихся бурными темпами пограничных китайских провинций?"
Пока большинство в российском руководстве придерживается мнения, что проблемы эти важны, но не настолько. Однако какой может стать ситуация через несколько лет, в особенности, если и в военном отношении Китай придется принимать всерьез – этот вопрос остается открытым.
Глеб Гаврик